В интервью Артемий Плешков рассказал о своих эмоциях от первого матча в КХЛ, почему он не смог тренироваться у известного российского тренера Геннадия Курдина, как готовиться к матчам под рок-музыку и почему мама не смотрит его игры.

– Какие были мысли перед выходом на лёд в дебютном матче КХЛ?
– Перед игрой был мандраж. Меня поставили запасным вратарём, матч был равный, но в конце команда немного «поплыла». Я вышел на замену, поэтому не успел полностью понять происходящее. Сильно не волновался, получилось более-менее уверенно войти в игру.

– Успели почувствовать дебют?
– Провёл восемь минут на льду, отразил четыре броска – для меня это большой опыт. Уже после матча пришло осознание, что дебютировал в КХЛ. Я посмотрел, как игроки в первой команде готовятся к игре, почувствовал атмосферу матчей. Эмоции положительные, теперь понятно, к чему нужно стремиться. Хочется ещё не раз сыграть за «Сочи».

– Стали чувствовать себя увереннее после дебюта в КХЛ?
– Я не успел перестроиться с матчей МХЛ на КХЛ и привыкнуть к другому уровню, поэтому не скажу, что стало проще играть в «Капитане». Даже наоборот, чувствую больше ответственности. Я должен показывать себя ещё лучше.

– В сентябре в МХЛ вы не проиграли ни одного матча и вошли в символическую сборную месяца. Как такие достижения сказываются на уверенности?
– Я стараюсь не обращать внимания, потому что можно зациклиться, и начнётся неудачная полоса. Нужно играть как всегда. Победные матчи влияют на опыт и уверенность, но задумываться о них не стоит. Попадание в сборную сентября мотивирует и заставляет работать ещё больше, чтобы достигать новых успехов. Мне приятно любое поощрение.

– Как вы начали заниматься хоккеем?
– Я был гиперактивным ребёнком. Сначала родители отдали в спортивную гимнастику, чтобы развивать общую физическую подготовку. Там были базовые движения: кувырки, прыжки. Прошёл год, нужно было выбирать новую секцию. Мама предложила пойти на фигурное катание, отправила нас с папой в ледовый дворец. Но отец записал меня на хоккей. Потом позвонил маме и сказал: «Я купил коньки и шлем». Мама была в шоке, но с тех пор я занимался только хоккеем.

– Вы рассказывали, что мама не смотрит ваши матчи. Почему?
– Она очень сильно за меня переживает. Дома уходит в другую комнату, чтобы не смотреть игру по телевизору. Со стадиона тоже выходит на улицу или ждёт в буфете конца матча. В детстве мама спокойно реагировала и ходила на все игры. В последний год в спортивной школе начала переживать и стала реже появляться на матчах. А в МХЛ ни одной игры не видела вживую.

– Потом смотрит записи?
– Да, и даже подсказывает, как нужно было сыграть в разных моментах. Папа тоже стал гораздо сильнее переживать, когда я начал играть в МХЛ. Но на игры ходит. По возможности на матчах бывают сестра с братом и девушка. Очень благодарен близким за поддержку.

– В каких спортивных школах вы занимались?
– Я начинал в «Витязе». Примерно год играл в поле, потом увидел вратарскую форму, влюбился в неё и стал голкипером. Перешёл в «Русь», но там сменился главный тренер: мы немного не сошлись характерами. Меня снова позвали в «Витязь», тогда команду 2002 года рождения тренировал Геннадий Курдин. Он своеобразный тренер. Вратарям было очень сложно развиваться: команда сильная, бывало, что отражал всего два-три броска за игру. А в «Руси» тогда начал тренировать Василий Закревский. Я вернулся обратно, и мы с ним играли до выпуска из спортшколы.

– Как попали в «Капитан»?
– В конце выпускного года мне предложили попробовать себя в «Капитане». Я приехал, покатался неделю, всё понравилось, решил перейти. Первый год был очень тяжёлым. Переходный период: жил на базе, хоккей стал более взрослым, чувствовал больше ответственности. Нужно было каждую игру выходить и показывать себя, цепляться за все шансы. Очень помогла поддержка близких людей, благодаря им отвлекался от хоккея и трудностей.

– Вы говорили, если у вас будет сын, то не отдадите его на вратарскую позицию. Почему?
– Буду смотреть на его психологическую устойчивость, отношение к хоккею. Это очень сложное дело: на вратаре лежит много ответственности, надо работать головой. Не спорю, что полевым игрокам тоже нелегко. Но нападающих и защитников может спасти вратарь, а его уже никто не спасёт в большинстве случаев.

– Согласны с утверждением, что у вратарей есть свои странности?
– Да, я сам это замечаю. Но мне говорят, что не подхожу под это описание. У меня есть странности, но не такие явные, как у некоторых вратарей. Одни необщительные, другие своеобразные. Мне кажется, на это тоже влияет ответственность, настрой на игры и тренировки. Мы очень много думаем и анализируем.

– У вас были моменты, когда не хотелось ни с кем общаться?
– Такое бывает, но, например, от интервью я всё равно не откажусь. Из-за неудачных игр могу вечером посидеть в одиночестве, всё обдумать. Но стараюсь сразу приходить в себя, чтобы не зацикливаться.

– Как считаете, важно ли сейчас спортсмену быть общительным со СМИ?
– Думаю, что обязательно нужно общаться со СМИ – это развивает тебя как игрока и личность, в целом влияет на Лигу и хоккей в России. Сейчас много интервью и различных программ. Мне нравится участвовать в этом продвижении, правда бывает сложно найти свободное время.